Кандидатский минимум - Страница 72

Что за ерунда, подумал император, подходя к столу, неужто она добралась до материалов по истории? Туда же вовсе не так просто попасть, они довольно глубоко запрятаны. Да и вообще все, кроме библиотеки и нескольких простейших игрушек, загруженных перед самой отправкой просто потому, что в памяти оставалось свободное место, под паролями! Что она там нашла?

Как выяснилось, это была книга Федорова "История винтовки". Точно, девушка как раз дочитала до Семилетней войны.

Ну вот, подумал Новицкий, сразу начали вылезать побочные последствия, с которыми надо что-то делать. Но вообще, конечно, ситуация абсурдная. Только представьте себе — вы сделали девушке предложение, она согласилась и тут же уткнулась в книжку, да так, что за уши не оттащишь? Император сильно подозревал, что в двадцать первом веке ему такая не попалась бы ни при каких условиях — там их, таких, просто нет. Здесь, оказывается, есть одна, но точно не больше. Однако пора что-то объяснять подруге.

Сергей взял лист бумаги, карандаш, провел горизонтальную линию и начал:

— Вот смотри, так течет история. И дотекла, она, значит, вот до этого места.

Тут молодой царь положил на бумагу чайную ложку.

— И все, прямо дальше нельзя, препятствие мешает. Это препятствие в данном случае — смертельная болезнь императора Петра Второго, то есть меня. Какие тут возможны варианты? Первый — вот такой.

Новицкий продолжил линию так, что она обогнула ложку снизу, но обратно поднимать не стал, а продолжил в первоначальном направлении.

— Но есть и еще вариант. Прилетел ангел и устранил препятствие, то есть вылечил императора. Значит, истории ничего не мешает течь прямо, как она это и раньше делала.

Сергей убрал ложку и продолжил линию. Теперь на листе примерно от середины их стало две — одна точно посередине, другая на пару сантиметров ниже.

— Так вот, ангел отправил меня примерно сюда.

Император показал самый край нижней линии.

— И все книги относятся к той истории, в которой не было никакого ангела. Там в тридцатом году на трон села курляндская герцогиня Анна Иоанновна, а потом, лет через десять — Елизавета Петровна, то есть та Лиза, которая сейчас имиджмейстер, балы и приемы устраивает.

— Так она же, змея, там (Лена потыкала пальцем в планшет) с Фридрихом воюет, да так, что от него только перья летят. А здесь с ним спит! Ну разве так можно? Это же надо совсем совести не иметь.

— Она в этой истории спит, а в той только воюет… или воевала… нет, скорее будет воевать, — совсем запутался Новицкий.

— Вот я и говорю — сначала ноги пошире раздвинет, а потом голову отрежет!

— Да не волнуйся, мне ее отрезать не так просто, я это и сам при случае сделаю ничуть не хуже, причем заранее. И не собираюсь я с цесаревной дальше поддерживать тесных отношений, у меня ты есть! Милая, что с тобой?

— Тебя жалко, — всхлипывая, объяснила подруга. — Вдруг я умру, и что ты тогда станешь делать? Опять вернешься к этой гадюке, а она подговорит кого-нибудь, чтоб тебя убили, и сама на трон сядет!

Тут, видимо, Елене что-то пришло в голову, она ненадолго задумалась, а потом расплакалась уже самым настоящим образом.

— А теперь-то что тебя так расстроило? — растерялся Новицкий. — Не волнуйся, про то, что Лиза — человек опасный, я давно знаю. Отчего ты плачешь?

— Оттого, что где-то вот тут, — Елена показала на нижнюю линию, — живет бедная и несчастная Лена Верещагина, которая никогда тебя не встретит, а так и продолжит до самой смерти маяться с этим пьяным уродом! И не будет в ее жизни ничего хорошего. Ни любви, ни кораблей, уходящих в дальние моря, ни паровых машин, ни даже револьверов. И детей тоже не будет! Жа-а-алко…

Император судорожно соображал, как объяснить подруге все эти хронологические выверты, в которых он сам мало чего понимал. Впрочем, в отличие от Лены, его это как-то не очень расстраивало. Возможно, думал молодой царь, действительно есть миры, где Сергеи Новицкие не встретили дядей Виталиев и не оказались в Центрах. И что теперь, рыдать об их горькой судьбе? Да ну, они парни крепкие, по себе знаю. Как-нибудь сами разберутся. А не выйдет — значит, судьба у них такая.

Наверное, это у девушки просто нервный срыв от избытка информации, продолжил рассуждения Сергей, нежно гладям ее по голове. Небось только сегодня узнала, что беременна, иначе сразу сказала бы. Затем — перспектива стать женой Петра Второго, то есть императрицей. Ой, блин, это же еще и коронацию устраивать надо, вот ведь не было печали! Как бы Лиза с досады чего-нибудь не учудила — небось подумает, что на месте Лены могла быть она. Надо заранее озаботить Павшина и бабку, а самому разъяснить цесаревне, что быть прусской королевой даже лучше, чем русской императрицей. Во всяком случае, это далеко не так опасно — с учетом особенностей личностей императора и будущего короля.

А на бедную Лену, как будто всего случившегося было мало, ее жених, чурбан бесчувственный, вывалил еще и информацию о будущем. Неужели трудно было подождать, пока девушка оправится от предыдущих потрясений? Не все же такие толстокожие, как я, корил себя молодой царь. И ведь, главное, поводы для подобных раздумий уже были. Вон, Остерман, пройдя на волосок от смерти, до сих пор почему-то толком прийти в себя не может, а всего-то глядел в дырку готового к выстрелу ствола минут пять, не больше. А теперь надо срочно придумать что-нибудь простое, но в то же время оптимистичное, потому как Лене вредно волноваться. Например, можно повернуть дело таким образом:

— Лен, я просто не очень точно нарисовал, а ты сразу в слезы. Правильно будет вот так.